Наряд по роте в Кантемировской дивизии

Наряд по роте в Кантемировской дивизии — отзыв дембеля Лехи

С кем я только не знался за тот год? Психопаты, гомосексуалисты (один из них — был солдатиком с моей роты, развлекался с прапорщиком — командиром хозяйственного взвода, за что второй разрешал первому уходить в увольнения на недельку-другую, говоря за него на построении, что тот якобы болен. Ну что ж? Я думаю он и в самом деле был болен, только на голову, собственно, болен он и сейчас, а равно и тот молодой прапор, до невозможности перенасытившийся проститутками Наро-Фоминска и Московской области и для разнообразия перешедший на мальчиков), потенциальные самоубийцы, контрактники-маньяки-палачи, у которых в глазах сверкает, как у ястребов, при виде свежей крови «слоников»-новобранцев… всех и не упомню.

Ей-Богу, когда-нибудь я напишу бестселлер, возможно даже буду одним из представителей жанра армейского хоррора. Покруче Говарда Лавкрафта и Стивена Кинга. Я сегодня расскажу про одно из самых типичных явлений — наряд по роте в Кантемировской дивизии. Сразу скажу, кавказцы тут службу в наряде не несут, ибо не царское это дело — двери казармы открывать и парашу за сослуживцами отгребать. Они у нас — люди исключительные, чистые духовно и непорочные физически. То ли дело простые русские парни славянской внешности. Тех можно и в огонь и в воду, нечего к ним жалости проявлять. Так скажет вам здесь любой офицер. А они все, как один, в этом аду кромешном боятся хачиков и их групповой кровной мести как огня.

Как заступают в наряд по роте в Кантемировской дивизии?

Как, по-Вашему, заступают в наряд по роте? Построение, развод, инструктаж… согласно уставу — несомненно, именно так. Но в нашей дивизии уставом чаще подтирались, чем руководствовались. На деле же всё было гораздо проще и конкретнее. После обеда во время короткой передышки к солдатам в кубрик заходит знатно поддатый прапор со словами

«Эй, щенки, с нас сегодня три сопляка: дежурный и два дневальных»,

после чего звериные глазки окутывают взором обессилевших после бешеной рабочки кряхтящих бедолаг в грязнющей полевой форме. Неожиданно одного из них он хватает за шиворот и возглашает

«Иванов — сегодня, мразь, дежурный, ..я»,

плюёт ему в чумазое лицо и вышвыривает с треском из кубрика. После этого аналогичным способом назначаются дневальные. Как правило, это те, кто наименее ему симпатичны. С ними — пожёстче: вонючим берцем он сшибает будущих дневальных со стула либо с койки и со шлепком липкой ладони по потным щекам солдат с ехидностью в голосе объявляет

«Дневальный первый, дневальный второй. Готовьтесь, мразота, подмыться не забудьте. Остальные — Встать! На территорию, рабы!».

Трём несчастным приходится смириться со своей судьбой на ближайшие сутки. Начинается подготовка к заступлению в суточный наряд. Дежурный и дневальные морально готовятся выносить физические удары и морально-нравственные унижения, они читают молитвы. Вы, наверное, удивитесь, но верующими во время службы в этой дивизии примерно через два-три месяца становятся даже самые заядлые атеисты. Это крайний срок, обычно хватает нескольких недель.

После заступления в наряд они заменяют на постах старых дневальных и дежурного, находящихся в изрядно подбитом и полусознательном состоянии. Бывшие дневальные, держась за подбитую дыхалку, дрожащими руками щупают трясущиеся челюсти и пересчитывают зубы, количество которых на пару-тройку убыло за время наряда. Воротники и рукава у них покрыты своей засохшей кровью.

Сдающий наряд дежурный, как правило, под действием наркотиков, будь то психотропные таблетки, которые он загадочным образом «родил», отойдя на минутку из расположения, либо же самый простой клей «момент», что продаётся в чипке на территории части. Употребляет он их для укрепления сознания, дабы легче переносить драматические картины, происходящие с дневальными и с другими солдатами на этаже солдатского общежития в течение суток, особенно ночью. В общем, старый суточный наряд, хромая и стоная, уходит с постов. Новым заступившим приходится ох как несладко!

После наступления темноты и команды «Отбой» начинает происходить всякая дьявольщина. Дневальным и дежурным не позавидовал бы даже Хома Брут из «Вия» Н.В.Гоголя. Тот по сравнению с солдатами в наряде, можно сказать, просто совершал лёгкую прогулку в пределах белого круга. Как жаль, что белый круг не спасает от разъярённых ингушей и дагестанцев, от острых заточек и грубых кулаков озверевших офицеров — дежурного по полку (по части) и других извергов-погононосцев. Сказка-сказкой, что ни говори, но даже сам Вий, по сравнению с заходящими на этаж ночью субъектами, кажется безобидным плюшевым мишкой.

По этажам разгуливают странные типы в гражданской одежде — спортивных толстовках с капюшонами — с бутылками пива в руках. Не откроешь им дверь — её вышибут, а дневального убьют и инсценируют самоубийство. Звучит печально, а смотреть на эту картину без слёз так и вообще не представляется возможным.

Ночь в наряде, особенно в выходные дни (Боже упаси попасть в наряд в ночь с субботы на воскресенье, это как смертельный приговор, контузия обеспечена).

Но вот ночь прошла, кости немного ломит, жутко клонит в сон и дневальные начинают бороться за роль уборщика сортира и всего этажа. Никто из них не хочет стоять у двери и ловить удары. Что же до дежурного — ему просто на всё насрать. Его роль в наряде — самая беспечная: знай только да подходи ко всем зашедшим в логово офицерам строевым шагом и говори, мол, в роте всё чётко, пока ещё никто не вскрылся, кровь смыта, зубы с полов собраны, подбитые эвакуированы в санчасть на дальнейшее растерзание. Воинское приветствие, разворот и дальше пошёл шкериться в спортивном уголке или в сушилке в обнимку с тюбиком пахучего клея или с блистером волшебный колёс.

Дай Бог, дожили до сдачи наряда, символичные красные повязки на руках стали ещё краснее, побагровев от капель крови. Скрепя сердце и внимая замечаниям нового суточного наряда, устранили все указанные недостатки и хромаючи и, проклиная в душе год службы и всех окружающих человекоподобных сволочей в форме, бывшие дневальные и дежурный уходят восвояси — кто-то собрался вешаться, а кто-то с тускнеющей верой в завтрашний день решает дослужить до конца, во что бы то ни стало. Утирая слёзы и поглаживая синяки, они трепещут в предвкушении следующего неизбежного наряда. Они знают: он наступит, завтра, через неделю. Главное не в том, когда этот мучительный момент настигнет их тела и души. Гораздо больнее воспринимается тот факт, что пережить сутки несения службы в таком наряде на порядок сложнее, чем тому же Хоме Бруту три ночи подряд читать молитвы в церкви, укрывшись в гранях волшебного круга.

4 Comments Posted

  1. Браво служил там в начале 2000-х ты просто шикарно описал все это дер.мо, даже наряд с субботы на воскресение часто менялся. По причине потери суточного наряда (сбежали, отправлены в госпиталь, пропали без вести)

Добавить комментарий для Татьяна Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.